|
Антологія сучасної новелістики та лірики України-2017 : (Проза, поезії, есеї, написані виключно у 2017 році.)
Олександр Апальков, Диба Алла, Бенедишин Любов
(Переклад:
Апальков Олександр)
— Склянка Часу*Zeitglas,
2018.
— 336 с.
— (Серія: Антологія).
— м.Канів. — Наклад 500 шт.
ISBN: 978-617-7425-18-1
ББК: 84 (4-Укр.-Рос) 6-5
Жанр:
— Проза
— Антології
— Есеї
Анотація:
Вже двадцять другий рік поспіль міжнародний літературно-мистецький журнал
"Склянка Часу*Zeitglas" відкриває нові творчі імена.
А один раз на рік (із 2003) ми готуємо окреме анонсоване видання
Ця книга - вже традиційно представлена на міжнародних книжкових форумах, виставках тощо.
Наразі маємо 15-й випуск.
Її видання приурочене і буде презентовано на найбільшому в Україні міжнародному фестивалю «Книжковий Арсенал», який відбудеться у травні 2018 року у м. Києві.
До книги узято твори сучасних авторів усіх регіонів України та нашихі земляків, що мешкають за кордоном.
|
Лінк із зображенням книжки:
|
В соборе Святого Павла вручали премию Бёрне.
– Это, – сказал Шелнбергер, сузив глаза, – важнейшая премия в области критики и эссеистики немецкоязычных стран. Событие это, – он щёлкнул пальцами, – церемониал приводящий немецкое общество в состояние интеллектуального бодрствования. Едем.
По дороге во Франкфурт, он поведал о том, что призовой фонд премии составляет 20 тысяч евро, и что вручается она в Паульскирхе, – месте заседаний первого общегерманского парламента, ютившегося там в 1848 году.
– Что примечательно, – пояснял он мне, – премия носит имя еврейского публициста Людвига Бёрне. Он ... [ Показати весь уривок ]
жил в конце 18 века. Но, уже тогда, в своих эссе и репортажах последовательно выступал в защиту свободы и демократии. По его мнению, самым существенным вкладом еврейства в мировую цивилизацию было то, что оно породило высокие идеалы христианства. С его возникновением, евреи перестали существовать как нация. Их миссия состоит в космополитизме, в том, чтобы подать всему человечеству пример вненационального существования. Бёрне, по занчению, считается вторым после Генриха Гейне немецким писателем-евреем.
Лауреат Джордж Стайнер не являлся немецким писателем.
Он родился в семье австрийских евреев. Говорил по-немецки. Свои диссертации защищал в Гарварде и Оксфорде. После чего преподавал в Массачусетсе, Принстоне, Инсбруке, Кембридже. В отставку вышел профессором Женевского университета.
В своей ответной речи этот профессор говорил как бы оправдываясь, улыбчиво. Говорил о том, что свою первую поездку в Германию он совершил только после Второй мировой войны, которую, как и Первую он назвал европейской гражданской войною.
В зале загудели.
Седой человек в роговых очках, иронически пожал плечами и продолжил:
– Профессора немецких университетов, за исключением достопочтимого Гадемера, никогда не выказывали особого восторга по поводу моих работ.
– Лекции Ганса-Георга Гадамера, – шепнул мне на ухо Вольфганг, – я слушал ещё студентом в Гайдельберге. Проникновенный был старикан, скажу тебе. Он учил просто. Говорил, что никакой историк не может полностью освободиться от предпосылок своего времени. Ибо, беспредпосылочного мышления не существует, поскольку бытие – это время, а человеческий опыт конечен…
Между тем лауреат продолжал:
– Как вы сможете сегодня убедиться, мой немецкий язык несколько старомоден. Ведь это язык ушедшего в прошлое, не существующего больше мира.
И на упомянутом старомодном языке, профессор поведал о великих мастерах немецкой словесности, которые всегда и везде были чужими. И, такова судьба постигла многих представителей немецкой мысли, творивших за пределами Германии. Он называл имена Гейне, Ницше, Рильке, Кафки, братьев Томаса и Генриха Маннов, Брехта, Вайса и Поля Целана.
– Штефан Георге и Герман Гессе похоронены в Швейцарии. Это, – он развёл руками воздух вокруг себя, – поразительный феномен, который иллюстрирует очень сложные, тяжёлые, часто трагические отношения между властью и свободой творчества, свободой мышления, между политическими преследованиями и гражданским мужеством.
Раздались аплодисменты.
Лауреат снова улыбнулся, окинув быстро пространство поверх очков.
– Человек, – продолжал он, – рождается либо красивым, как Аполлон, либо уродом, как Сократ. Один появляется на свет в достатке, в цивилизованном и безопасном мире, другой – в азиатском или африканском углу, опусташенном голодом и СПИДом. Один – умница, гений, у него есть талант, другой всю свою жизнь прозябает в беспомощной глупости. Господа, – обратился он к публике и снял очки, – после девяносто процентов людей на Земле остаётся только одно, – он понизил голос, – имя в телефонной книге.
Под купалом собора прокотился ропот. Послышался хохоток. Кто-то кашлянул.
– Слава Богу, – заговорил снова Стайнер, – что библиотека Конгресса США в Вашингтоне собирает все телефонные книги. В этом архиве найдём мы своё бессмертие...
Александр Апальков, стор.331- 333. [ Згорнути уривок ]
|
